Шпана. Фильм

Джон МакГил был хорошим домашним мальчиком. Он слушался взрослых и хорошо учился. Джон был противоположностью своему старшему брату Бенни, которого знали и побаивались на улицах Глазго.

В первый же день в средней школе какой-то долговязый хлыщ пообещал переломать Джону ноги. Джон оставил для Бенни сообщение на школьном дворе – его брат давно не появлялся дома. Больше младшего МакГила не трогали, а если по недоразумению Джона пытались грабить, то, ознакомившись с его генеалогией, тотчас возвращали сторицей.

Джон быстро соображал – он рано понял, что в этом мире заточка бывает полезнее латыни.

У него были амбиции. Он был добрым и изо всех сил тянулся к тому, что принято называть «нормальной жизнью». Но мир не дал ему шанса. Цепочка обыденных житейских «пустячков» сплелась в петлю. Мальчик из благополучной семьи, которого Джон считал другом, отвернулся от него из-за пустяка. Единственный учитель с задатками человека по итогам оказался мудаком. Иисус сошел с креста и вместо объятий врезал под дых.

В общем, на пороге совершеннолетия хороший домашний мальчик стоял посреди парка перепачканный кровью, с кухонными ножами, примотанными к запястьям скотчем.

«Шпана» входит в ТОП-50 популярного рейтинга фильмов IMDB, этот фильм не из тех, которые можно с легким сердцем порекомендовать хорошим людям. Прошлый фильм Питера Муллана – «Сестры Магдалены» (золотой венецианский «Лев») – был про монастырь, мало чем отличающийся от концлагеря. Этот (Гран-при фестиваля в Сан-Себастьяне) – о том, что «в миру» не легче, особенно человеку с приличным IQ.

Эта протяжная, обстоятельная, тяжеловесная, убедительная и безупречно беспросветная лента кого угодно ввергнет в уныние. Тема, прямо скажем, не нова и, кажется, давно закрыта (а хоть бы и соотечественником Муллана – Ирвином Уэлшем). Действия – минимум, интриги – ноль, мелкоуголовный элемент начисто лишен «шансонного» романтического флера, словом, кино - на редкостного любителя. Вместе с тем, пропустить такое тоже вроде бы как жаль: очень уж здорово.
«Шпана» - сильно умнее и глубже типовых всхлипов на тему «семья и школа». Этот фильм – об Одиночестве: недаром в начале маленький Джон смотрит по телевизору фильм о Робинзоне Крузо.

Питер Муллан не пытается разобраться, кто виноват – пьющий папа, вооруженные сарказмом и розгами менторы, или бремя католичества, возлагаемое на хрупкие детские плечи. Едва ли он знает, что делать. Но, фиксируя фазы бесконечного человеческого падения, он достигает такой леденящей достоверности, что начинаешь сомневаться – может быть, Джон Донн и Хемингуэй ошибались?